Чертовщина какая-то! Я думала, с таким весом и размерами Рау просто обязан был влепиться в ближайший ствол, но он умудрялся избегать этого. Резвится пацан! Спускает пар после наказания, наверное. Всё лучше, чем как я, выть на весь дом, стараясь, чтобы папке на первом всё слышно было. Прощение я, конечно, так не зарабатывала, но удовлетворение появлялось точно.

Эй, это ж косуля! До меня только дошло, что здесь водится живность, кроме разумных форкошей! А я-то и не замечала. Хотя я толком и не выходила. Чёртова домоседка. Может, тут и медведи есть.

А?

Вот тут я увидела, что Рау внезапно нагнал свою добычу, хапнул её зубами за ногу, дёрнул на себя, и та рухнула в снег. Только форкошу этого оказалось мало, вцепившись в бок косули, он рывками потянул её снова по снегу. Косуля дико завизжала, я ахнула от испуга, а Рау, наконец, увидел меня.

Подняв перепачканную в крови морду от бьющейся в агонии животины, он, повернувшись ко мне теперь глядел немигающим диким взглядом. А я, я, сжавшись в комок, не могла отвести взгляда от крови, капающей с его клыков в белый снег. Страх охватил меня ещё сильнее, когда Рау сделал несколько шагов ко мне. Кажется, я даже вскликнула и автоматически отступила назад.

«Он опасен!» — многократно повторялось в моём мозгу, как заклинание. Тело била мелкая дрожь, и я всякий раз вздрагивала каждый раз, слыша тоненький голос пытающейся подняться косули.

Что если он сейчас набросится на меня? Что если, лишившись возможности говорить со мной, он стал настоящим зверем? Нет! Он и есть зверь! Самый настоящий! Жестокий! Зверь, для которого убить кого-то ради еды нормально!

Мне вмиг ещё больше поплохело. Я едва могла стоять от страха. Тошнота подступила к горлу.

Что делать?!

Но прежде, чем я успела хоть что-то придумать, Рау, не выдержав напряжения меж нами, рванул куда-то в лес без оглядки, оставив меня наедине со своей ещё живой добычей. Теперь я могла только непонимающе смотреть ему вслед, а затем только на рытвины, оставленные в снегу, потому что унёсся он так быстро, что самого уже буквально через минуту было не видно сквозь частокол стволов сосен, перемежавшихся с пушистыми елями.

Что?.. Рау?.. Ты передумал меня есть или это я?..

Я ошиблась?..

Ошиблась?!

Мой взгляд невольно скользнул к косуле, потихоньку пытавшейся подняться. Хорошо видно было, что даётся ей это тяжело, укушенная нога подгибалась, да и вся спина, где Рау хватался зубами, чтобы её утянуть по снегу за собой, тоже сильно кровоточила. Я хотела было помочь, но вызвала в животном только дикий ужас и неумелые попытки сбежать.

— Меня-то чего бояться? Что я тебе сделаю, глупая? У меня ни клыков, ни когтей… Я — человек, — чуть не плача, прошептала я, машинально глянув на руки и отчего-то придя в ужас.

Конечно, я человек, но и я могу кому-то навредить. Чтобы я не говорила, а косуля не собиралась мне верить, продолжая пятиться в лес, постепенно обретая силы для этого. И чем больше их становилось у неё, тем отчаяннее становилась я.

Внезапно вспомнилось, как я напала на Воу, как я чиркнула по его морде ножом и, как прижала морду дверью. Тогда на снегу была его кровь. Наверное, ему было очень больно. Хоть он и зверь, но ему тоже больно. Хоть он и разумен, он тоже должен есть. Он хищник, а значит, должен убивать, чтобы выжить.

Я… Я ведь тоже не вегетарианка. И мой отец, и бабушка. Бабушка вообще сама рубила головы курам, чтобы сварить для меня лапши, но я её не боялась, даже с окровавленным топором в руках. Почему же сейчас было так страшно? Почему я подумала, что Рау на меня обязательно тоже бросится? Почему я всё равно так подумала… После того, как его из-за меня наказали…

Конечно, подумала! Он ведь пытался её сожрать живьём на моих глазах! А вот если бы я бегала тут с саблей наголо за Кижумом, он бы будто бы меня не испугался. Хотя, может, и нет, но не потому что я не опасна, а потому что он сильнее меня в любом случае.

Я ничего такого не сделала! Что мне уже и испугаться нельзя? Тоже мне!.. Я вообще в чужом мире, ни черта тут не знаю, а они все такие крутые и большие, а я маленькая и слабенькая, даром, что их богиня. И то ни в грош не ставят.

Богиня…

Чёрт! Я же его богиня!

И тут на меня нахлынуло осознание. Конечно, Рау расстроился, ведь увидев его расправу над косулей, я своим испугом, как бы отвергла его, получается. Он подумал, что стал мне противен этим. Конечно!

Но так ли это? Он мне противен? Я его боюсь?

Я с сомнением заозиралась по сторонам, будто бы выискивая в сугробах ответ, но, естественно, его там не нашла. Не знаю, ничего не знаю. То ли да, то ли нет, ничего не пойму.

Пойду дальше лучше. И мозги на место встанут. Чего теперь тут стоять, раз уж даже косуля хромая и то ускакала, пока я извилинами шевелила зазря.