– И чем же ты ночью так активно занималась? – ехидным голосом полюбопытствовал злопамятный эльф.

М-да, вот же использованная жвачка! Хуже дырявого презерватива! Пристанет – не отлепишь. А если и удастся, то пятно на всю жизнь на самом видном месте будет. Может, какими-то химикатами попробовать? Керосинчиком, ацетоном, дустом… Радикально и надежно. Это я о чем? Тьфу ты! Всякая дрянь с утра в голову лезет! Ну что ж, будем бить врага его же оружием.

– Не поверишь, – начала я сладким голосом, наивно глядя на любопытного ушастика, глубоко оскорбленного в своих нежных и пламенных чувствах.

И кто тут еще оскорбляться и обижаться должен? Я, что ли, ему такое непристойное предложение делала? Огрызок лопоухий! Сто лет ему «любовницу» и «оказанную честь» не забуду!

– Представляешь… всю ночь твою изумительную кашу по желудку гоняла. Она никак не хотела задержаться, все рвалась наружу. Пришлось долго уговаривать. – И потопала к плошке с водой, оставляя позади убитого наповал моим признанием Магриэля.

– Тогда ходи голодной! – вдруг выродил эльф с его точки зрения весомый аргумент.

– А не имеешь права, – заявила в тон ему я, с удовольствием ополаскивая лицо и мечтая о качественном массаже, жидком мыле и косметическом молочке.

– Это еще почему? – подпрыгнул от возмущения несостоявшийся герой-любовник и переместил свой помятый жизнью портрет в пределы моей видимости.

Портрет я оценила по достоинству, то есть никак.

– Умру от анорексии, и сам в гарем пойдешь, – пояснила Магриэлю, принимая из рук подошедшего тролля чистую тряпку и свою сумку. – Тебе там понравится. Потом. К этому, говорят, со временем привыкают. Веришь ли, некоторым даже впоследствии не хочется оттуда уходить… Личный опыт накапливается. Заодно и карму себе облегчишь за плохое отношение к женщинам.

Брюнет потрясенно застыл с открытым ртом, переваривая информацию. Братья переглянулись, и Лелигриэль осторожно пододвинул мне чашку свежесобранной смеси лесных ягод – ежевики, малины и земляники.

Во как! Боитесь, господа эльфы, оказаться на ложе князя в качестве подопытных кроликов? А как насчет того, чтобы расслабиться и получать удовольствие? Не любите вы эксперименты и разнообразие в личной жизни. Не затронула вас, наивных детей природы, сексуальная революция.

– Большое человеческое спасибо, – поблагодарила я перепуганного грядущей перспективой блондина, присаживаясь у костра.

Выудив из сумки расческу, занялась утренним туалетом, всей душой горько сокрушаясь о невозможности принять душ, сделать маску для лица и привести ногти, уже переходящие в статус «когти», в надлежащий порядок.

Ни один мужчина (за исключением некоторых, немного не в ту сторону ориентированных) не сможет понять всю глубину женских страданий о внешности. Сильный пол почему-то уверен, что у женщин все растет само собой, даже не представляя, сколько громадных усилий мы прикладываем для поддержания небрежно-воздушного очарования в юности и неземной красоты чуть позднее. А уж про наш ангельский характер и говорить нечего!

Моя бабушка (пусть земля ей будет пухом!), умнейшая и образованнейшая женщина, пережившая пятерых мужей и трех любовников, постоянно твердила: «Леля, для того чтобы прикидываться дурой, а не быть ею, нужно иметь очень много ума. Причем ум требуется непрестанно шлифовать и совершенствовать, как и навыки управления мужчинами. Запомни! Сложенные бантиком губки и наивные глазки без проблеска ума добьются гораздо большего результата, чем пятичасовая лекция на тему: «Что я хочу, милый, и мне все равно, как ты это сделаешь». Учись!» Мне ее полководческого гения и фантастического умения манипулировать сильным полом никогда не достичь. И это несмотря на врожденный и чудом не истребленный неблагоприятными жизненными обстоятельствами романтизм.

Да, для того чтобы сочетать в себе романтизм и практичность, нужно быть очень умной особой и не переходить грань, превращая то или другое в фарс.

Но что-то я сильно ударилась в воспоминания. Не к добру!

– Долго ты еще копаться будешь? – пробурчал Магриэль за неимением другого ответа, не рискуя вступать в заведомо проигрышные споры.

Пристально посмотрев на эльфа, я визуально провела исследование задергавшегося индивидуума и медово пропела:

– Столько, сколько будет необходимо для приведения моей исключительной красоты в удобоваримое состояние. Или ты против и тотчас готов заменить меня у диэров?

– Не-эт! – решительно отверг он мое искреннее предложение.

Наградив меня поразительно страстным взглядом и с немалым усилием подавив в себе желание совершить акт жестокого членовредительства в отношении одной наглеющей девицы, брюнет поднялся и отбыл к своему средству передвижения. По дороге он жестикулировал, буйно размахивая руками и мотая головой, и громко беседовал сам с собой. Вот до чего темперамент человека… э-э-э… эльфа довел!