Прекрасный до одури, рослый брюнет с восхитительными зелеными глазами и… остроухий. Меня аж передернуло. Блин! Как меня угораздило связаться с эльфом?! И где были мои глаза? Где-где! Там же, где и мозги!

– Мама! – потянул меня за юбку мальчик-смесок лет десяти. – Давай возьмем папу домой, а этих теть оставим здесь? У нас и так с прошлого раза дома беспорядок. И мебель нужно новую заказывать…

– Октавиэль! – злобно рявкнула я на «мужа», погладив сына по светлым волосам. – А ну быстро пошли домой!

– Не командуй тут! – мгновенно окрысился на меня эльф. – Думаешь, если у тебя высокопоставленная родня, то можешь мне указывать? Да ты никто! Пусть скажут спасибо, что я на тебе женился, подобрав объедки с чужого стола! Я даже в своем отцовстве не уверен!

– Заткнись! – как обычно парировала я, отдирая своего «благоверного» от поклонниц. Мой, так сказать, супружник развлекался тем, что просаживал мое содержание по тавернам, делая вид, что он гениальный музыкант и певец. – Если не хочешь внеочередного визита Магриэля, то сейчас же пойдешь домой!

– Девочки, прощайте, – слегка протрезвел блудливый эльф, перевешиваясь на мои плечи. – Мы уходим! Встретимся в другой раз!

Со второй стороны эту «былинку» привычно подпер сын, и мы побрели домой. Вернее, вихляя и кряхтя от натуги, мы потащили его наружу, где нас ждала повозка, чтобы доставить до дома, подаренного нам эльфийскими родственниками на свадьбу.

– Мам, – сообщил мне умудренный жизнью ребенок, пока я пыхтела как паровоз, вытаскивая свое «сокровище» на свежий воздух, – мы опять папу об косяк приложили.

– Крепче будет, – с трудом перевела я дух, испытывая жгучее желание вернуться, выломать косяк и окончательно измочалить его об «супруга».

«Супруг» даже не подозревал, как близок он к безвременной кончине, практически на волосок от гибели. Лишь только мы с громадным трудом погрузили его в повозку, мой «господин и повелитель» сразу отрубился и захрапел, насыщая воздух густыми алкогольными парами.

– Черт бы тебя побрал, Маголик! Так тебя и разэтак!.. – материлась я, залезая на козлы и хватая в руки вожжи. Передразнила: – «Если разведешься, то потеряешь нашу поддержку и содержание. У нас не принято так часто менять мужей. Сама выбрала – сама и живи!» Ур-род! – И тут же передумала: – Уроды!

– Да куда папа без нас, – совершенно по-взрослому вздохнул сын, заботливо накрывая отца одеялом. – Пропадет ведь. И потом, я же скоро вырасту…

– Вот именно, – покосилась я на него, скрывая слезы, – каких-нибудь лет сто или сто пятьдесят – и ты вырастешь, а мне по гроб жизни нянькой ушастому негодяю быть.

– Дома будет лучше, – погладил меня по руке ребенок, доверчиво укладывая голову мне на плечо, – он протрезвеет и успокоится.

Дома было еще хуже.

Потому что муж проснулся и потребовал продолжения банкета, а в наш достаточно просторный дом каким-то мудреным, доселе неизвестным мне способом просочилась вся окрестная шваль, с которой водил дружбу мой «муж». И сейчас внутри шастали толпы, опустошающие наши запасы еды и алкоголя. Половину халявщиков составляли полуголые девицы, которые уверяли, что они поклонницы!

Чьи? Чьи они поклонницы? Бахуса? Халявы?

– С завтрашнего дня я увольняюсь, – сообщил мне единственный замотанный донельзя слуга, не успевая удовлетворять требования самозваных гостей. – Ваша зарплата не компенсирует этот беспросветный бардак.

Я понимающе кивнула, не зная, что на это сказать. Все равно членораздельно я могла произносить лишь предлоги и то через раз. Мне теперь прислугу ни за какие деньги не найти. Все уже в курсе про низкую оплату и про то, что у нас творится.

– Я помогу, – пришел на подмогу сын, его глаза блестели непролитыми слезами.

– Иди спать, любимый, тебе завтра вставать на учебу, – обняла я дорогого человечка, поцеловав в макушку. – Я сама разберусь, Миль.

– Но, мам, ты сама с ними не справишься! Может, лучше позвать темноэльфийский патруль?

– Омилео Латимир Сарвариэль! Я кому сказала – спать! – Еще раз погладила сына по шелковистым волосам и чмокнула в макушку. – Ты помнишь, что последний раз со стражниками здесь было? И сколько штрафов пришлось платить? Спать иди, счастье мое. Я безо всякого патруля с гуляками разберусь и управлюсь. Нам и без того позора хватает, солнце мое, соседи до сих пор пальцами в нашу сторону тыкают.

Понурив голову, сынишка отправился спать, при этом по пути менял свои четыре ипостаси, сам того не замечая. Да уж… как говорится, кровь не водица, а породу не пропьешь и не прогуляешь.

А я сдержала слово и разобралась. Сначала приводила в чувство невменяемого «мужа». Потом знакомилась с его новыми друзьями, чтобы поименно выкинуть их из дома, не забыв снабдить краткой, но емкой характеристикой. И снова приводила в чувство «мужа», которому успели налить те, с кем я еще не успела познакомиться. Тут подоспела новая партия приглашенных на тусовку и все завертелось по новой.