От этой мысли вдруг становится особенно грустно. А, может, это всё усталость и алкоголь. Пора уже и честь знать… Время на часах — уже скоро пять часов. За окном уже светло и чирикают первые птахи.

Причиной застолья в столь неурочный час оказались, как раз тот самый несостоявшийся жених Васька. Перед своим отъездом он нагрянул к Прохоровым просить Настиной руки и сердца. Все были в курсе, кроме самой виновницы торжества. Решили ей сюрприз сделать, думали, обрадуется, а она от неожиданности просто сбежала.

Ну а продолжение истории я не просто знаю, но и был его живейшим участником.

— Ну куда же вы пойдёте⁈ — охает Мария Семёновна, — Дима, вызови такси Фёдору.

— Да мне тут рядом… — оправдываюсь.

— Куда же?

— На Пушкинскую, — называю жилой район, максимально близкий от моей гостиницы.

— Какое там «рядом»… — возмущается она. — Не выдумывайте.

Такси приезжает неожиданно быстро. Настя вызывается меня проводить до машины, и никто ей не препятствует, наоборот, улыбаются понятливо. Брата Серёгу, который предсказуемо собирался выскользнуть за нами, наоборот, придерживают.

Мол, дай людям пообщаться. Дело молодое…

В подъезде Настя молчит и только перед самым выходом на улицу берёт меня за руку. У самой машины она, приподнимаясь на носочки, целует меня в щёку.

— Наблюдают за нами, — шепчет она, приблизив лицо к моему уху, — нет… нет… не смотрите, пожалуйста!

Серое раннее утро, беспощадное в своей обыденности, похоже на внезапное протрезвление после шумной вечеринки. Мы с Настей выглядим как актёры, застигнутые на сцене, в тот момент, когда в зале включили верхний свет. Глупо и немного стыдно.

— Как мы из всего этого выбираться будем? — спрашиваю её также негромко.

Со стороны кажется, что мы шепчем друг другу всякие свои секретики.

— Не знаю, — говорит она, почти прижавшись ко мне, — И спасибо вам, что не выдали и… Простите меня, пожалуйста.

— Зато ужином накормили, — смеюсь, — или завтраком, тут уж как поглядеть.

— Кто же с водкой завтракает? — хихикает она, — а вы родителям понравились…

Она смотрит на меня с удивлением, словно до этого их придирчивому вкусу никто не мог угодить.

— Они мне тоже, — отвечаю, — поэтому не хочу их расстраивать. Давай завтра встретимся с тобой где-нибудь в городе и обговорим, как нам из этой ситуации выпутываться.

— Давайте, — Настя смотрит на меня доверчиво, словно я как раз тот человек, который сможет выпутаться откуда угодно, — только завтра я не могу. К экзамену буду готовиться, и послезавтра тоже… Сдавать поеду, я же в Симферополе учусь… Давайте в пятницу? В два?

— Договорились! А где?

— Под есенинским платаном. Знаете, где это?

Платан на Набережной, под которым согласно городской легенде Есенин встречался с Айседорой Дункан. По другой версии, несчастная балерина бродила там одна, когда легкомысленный гений её бросил. Символично, однако.

Хотя вряд ли Настя вкладывает в это место какой-то глубокий смысл.

Дождавшись моего кивка, Настя с неожиданной силой сжимает мою ладонь, а затем молча разворачивается и идёт к подъезду.

Неожиданно для себя, любуюсь её хрупкой и изящной фигурой.

— Ехать будем? — опустив стекло бурчит водитель.

Такси везёт меня через просыпающийся город, и всё произошедшее за этот бесконечный день кажется мне сумбурным фильмом какого-то итальянского модерниста. Выигрыш у Высоцкого, картинный жест с ключами от автомобиля Марины Влади, скандал в прокуратуре…

Самое неприятное во всей этой ситуации, что я с подводной лодки уже никуда не денусь. Пошумел я достаточно, чтобы привлечь к себе внимание со всех сторон. И для того плана, что придумал Юра Одессит, и для неприятных личностей, которые готовы прийти ко мне, чтобы вытрясти добытые нетрудовым путём материальные ценности.

Операцию уже нельзя остановить. Так же, как нельзя остановить спуск с горы в деревянной бочке, когда её уже пнули ногой. Надеюсь, что товарищ Болотин со своим московским коллегой это понимают.

Потому как в противном случае, они меня подставили и сами умыли руки. И что в этом случае делать? Что-то придётся.

Но я буду думать об этом завтра, когда высплюсь.

Девушка за стойкой администратора красноречиво тянет носом, но ключ выдаёт, воздержавшись от комментариев.

Спать.

* * *

Наступило утро. 18.23. Именно таким оказывается моё пробуждение.

Просыпаюсь я относительно свежим, вот только в голове шумит. На этот случай я припас на прикроватной тумбочке пару таблеток аспирина.

После припадаю к бутылке минералки и пью, как раненый лось. Контрастный дущ окончательно приводит меня в норму. Ещё бы кофе выпить, и желательно на свежем воздухе. Однако в мои возвышенные планы грубо вмешивается суровая реальность.